ОКЛЕВЕТАННЫЙ И НЕЗАСЛУЖЕННО ЗАБЫТЫЙ РУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ И ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ
НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ НАЗАД, 2 НОЯБРЯ — ИСПОЛНИЛОСЬ 179 ЛЕТ СО ДНЯ ОТШЕСТВИЯ КО ГОСПОДУ МИХАИЛА ЛЕОНТЬЕВИЧА МАГНИЦКОГО /04.05.1778 – 02.11.1844/, СИМБИРСКОГО ГУБЕРНАТОРА, ПОПЕЧИТЕЛЯ КАЗАНСКОГО УЧЕБНОГО ОКРУГА
Оклеветанный и незаслуженно забытый русский государственный и общественный деятель, православно-консервативный мыслитель. Память о котором по понятным причинам старались стереть враги России.
К 1817 году Михаил Леонтьевич примкнул к горстке патриотов, которые составили оппозицию масонским ложам и вынашивали замыслы по ликцидации масонской закулисы и революционных тайных обществ в России.
Во главе патриотов встал архимандрит Фотий (Спасский) /+10.03.1838/. В 1822 году произошла встреча архимандрита Фотия с Государем Александром I, после которой Император издал Указ о запрещении масонских лож и тайных обществ на территории Российской Империи.
Когда разразился офицерский бунт на Сенатской площади (14 декабря 1825 года), влияние тайных обществ в стране оказалось значительно подорванным. Безрассудная провокация заговорщиков погубила в столице 1270 человек, преимущественно из числа обманутого простого народа.
В ходе следствия над декабристами оказалось, что среди активных заговорщиков 120 участников состояли в масонских ложах.
Масонский заговор против России был сорван патриотами, и затем либералы всех мастей проклинали и чернили их славные имена, мазали и мажут до сих пор непотребной ложью.
Достаточно сказать, что о том же архимандрите Фотии за весь ХХ век не было у нас напечатано ни одной, даже самой небольшой, работы. То же самое наблюдаем и в отношении других участников антимасонской оппозиции.
Один из них — Михаил Леонтьевич Магницкий. В молодости служил в гвардейском Преображенском полку. В звании капитана перешел в Коллегию иностранных дел, направлен секретарем посольства в Вене.
Был прикомандирован к великому русскому полководцу Александру Васильевичу Суворову для ведения переписки, «отправки при нём политических и военных дел». В 1801-03гг. вел посольские дела в Париже, где прозван «русским львом».
Магницкий по распоряжению императора Александра I совершил ряд успешных секретных миссий: по результатам одной из них проведена масштабная ревизия в Псковской губернии и губернатор отстранен за «лихоимство», во время другой Магницкий выявлял французскую агентуру в Виленском крае, открыл гнездо антироссийского заговора в Виленском университете.
Он составил подробнейшую записку о делах в польско-литовских землях, о настроениях польской шляхты. Подал Александру I письмо «Нечто об общем мнении в России и верховной полиции», в котором писал, в частности, о необходимости выдвижения русских по происхождению деятелей на первостепенные посты в государстве.
В 1817 году Михаил Леонтьевич стал симбирским губернатором, где подтвердил репутацию «распорядительного и энергичного администратора»; продолжил деятельную защиту крестьян от насилия и злоупотреблений помещиков.
Вновь, и очень быстро, нажил множество врагов. До тогдашней «прогрессивной общественности» как раз дошло, что Магницкий отныне — их неутомимый враг.
Один из них язвительно отмечал: «Будучи блестящим светским человеком, весьма остроумным и насмешливым, вдруг делается он жарким фанатиком; ездит по церквам, беседует с духовными лицами, посещает чаще обыкновенного больницы, тюрьмы, выходит из кареты, несмотря на грязь и холод, чтобы принять благословение бегавшего по симбирским улицам, так называемого Блаженного».
Другой писал: «Умнейший человек, но суеверен, как крестьянин. Представьте: у него огромные иконы, перед которыми теплится день и ночь лампада!».
После своего назначения попечителем Казанского учебного округа провел проверку Казанского государственного университета.
Проверка эта вошла в «анналы» либерального злоречия как «разгром Казанского университета». Что же происходило на самом деле?
Честный и дотошный Магницкий представил четырехтомный отчет о растрате казенных денег. В Казанском университете он столкнулся с вопиющим хозяйственным запустением, моральным разложением преподавательского состава и студенчества, интригами, склоками. Вследствие чего уволил 11 из 25 профессоров — главным образом иностранцев (среди которых с изумлением обнаружил экс-президента парижского революционного совета, еретика и цареубийцу).
В университете ввел строгую дисциплину. Выдвинул на руководящие посты молодых талантливых ученых, в их числе будущего знаменитого математика Николая Ивановича Лобачевского. Организовал кафедру богословия, изъял из библиотеки вредную макулатуру. Снарядил научные экспедиции в разные страны мира.
В инструкции он сформулировал главную цель университетского образования: воспитание «верных сынов Православной Церкви, верных подданных Государю, добрых и полезных граждан Отечеству».
Михаил Леонтьевич полагал, что российская образовательная система должна соответствовать национальным особенностям, а механическое заимствование западноевропейского опыта в области народного образования может привести к революции.
Считал двумя «священными столпами», на которых стоит Россия, — православие и самодержавие, полагал, что монголо-татарское иго явилось «величайшим благодеянием» для страны, поскольку позволило в отдалении от Западной Европы сохранить чистоту православной веры.
Был убежден в том, что вообще необходимо «создать новую науку и новое искусство, вполне проникнутые духом Христовым, взамен ложной науки, возникшей под влиянием язычества и безверия».
Причины быстро, как лесной пожар, распространявшихся либеральных, атеистических и революционных идей Магницкий усматривал в почти открытой их проповеди с университетских кафедр и со страниц университетских пособий.
В России западноевропейский опыт, считал он, может оказаться особенно опасным: «Мы заимствовали просвещение от земель иностранных, не приспособив его к нашему положению (не обрусив), и сверх того в самую неблагоприятную минуту, в XVII и начале XVIII столетия, то есть во время опасной его заразы».
Выход для России виделся Магницкому в том, чтобы создать систему образования, соответствующую национальным особенностям: «Россия имеет особенный характер, – утверждал он. – Следовательно, и просвещение ее должно быть соображено с сими отличительными ее свойствами; ибо, иначе, всякое его противодействие непременно произведет вредное потрясение, сперва нравственное, потом гражданское и наконец политическое».
Магницкий вынашивал планы создания Института восточных языков в Астрахани. К сожалению, не успел. В начале 1826 случилась опала, вследствие многочисленных лживых доносов новому императору Николаю I, Магницкого сослали в Ревель.
Все-таки в 1831 году он подал императору Николаю I ряд записок под общим заглавием «Обличение всемирного заговора против алтарей и тронов публичными событиями и юридическими актами».
В документе Михаил Леонтьевич осветил историю создания общества иллюминатов, подробно излагал план захвата масонами власти в европейских государствах и установления мирового господства.
Орден стремится к «разрушению не только алтарей и тронов, но и всех правительств, какого бы рода они не были, и даже самых оснований всякого гражданства и образованности.
… Иллюминаты должны стараться завладеть всеми правительственными местами, помещая на них своих адептов». Противостоять им может только Россия, поскольку «страшна масонам своей физической силой, духом».
О последних годах жизни Магницкого имеются лишь отрывочные сведения. Стараниями сына-кавалериста получил дозволение переселиться в Одессу.
Занимался астрономией, греческим языком, переводом трудов древних писателей, публицистикой, написал небольшой богословский трактат. Жил очень скромно.
Скончался Михаил Леонтьевич в 1844 от воспаления лёгких. Похоронен в Одессе.
+
Помяни, Господи, во Царствии Твоем приснопоминаемого Михаила, прости ему вся согрешения вольная и невольная и сотвори ему вечную память.
Комментарии ()
Вы должны авторизоваться, чтобы оставлять комментарии.
Комментарии ()