О РОДЕ СХИАРХИМАНДРИТА МАКАРИЯ (БОЛОТОВА) /1932 – 26.05.2001/
На фото схиархимандрит Макарий возле гроба приготовленного для своего погребения, который подарил ему митрополит Зиновий (в схиме — схимитрополит Серафим) (Мажуга) /†08.08.1985/, ныне прославлен в лике преподобных отцов Глинской пустыни.
Издревле славилась держава Российская славными родами дворянскими. Но не древностью прославлялась честь Фамилии, а верою и благочестием их людей, верностью Православию и Государю.
Среди них был и род схиархимандрита Макария — святители, молитвенники, монашествующие и множество мирских славных людей государевых, прославились в их роду.
С молитвенным благоговением и благодарностью за святое предстательство пред Престолом Господним вспоминал батюшка схимонахиню Софию (Болотову) /†05.02.1888/, (причислена к лику святых в 1987 году), первую настоятельницу Шамординой пустыни, — ее папа и батюшкин прадед были родными братьями.
Немногие из паломников нашей славной Киево-Печерской Лавры знают, что почивающий у входа в Ближние Пещеры схиархиепископ Антоний (Абашидзе) /†01.11.1942/, ныне прославленный в лице святых, еще один славный предок батюшкиного рода.
Из батюшкиного рода не только владыка Антоний — владыка Иоасаф (Болотов) /+май 1799/, просветитель Аляски, причисленный Зарубежной Церковью к лику святых в чине священномученика, Валаамского монастыря монах; в будущность его архимандритом, вместе с преподобным Германом Аляскинским он был послан Святейшим Синодом с миссией на Аляску, где и скончал свою жизнь в сане епископа на пароходе во время шторма.
Известный оптинский иконописец иеромонах Даниил Болотов /†25.11.1907/ — родной брат схимонахини Софии. Именно его кисти принадлежит написанная по благословению преподобного Амвросия Оптинского известная икона «Спорительница хлебов».
Строительница женского Горненского монастыря в Иерусалиме, основанного начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандритом Антонином (Капустиным) — схимонахиня Павла из известного рода князей Голицыных, — она была бабушкой батюшкиного папы, т.е. прабабушка отцу Макарию.
В миру ее именовали Павлина Ивановна Голицына. Мама ее в девичестве была Нарышкина. Нарышкина Ксения Ивановна. Из рода Нарышкиных была и батюшкина мама — Нарышкина Вера Васильевна.
Будучи с мужем, двоюродным братом матушки Софии, людьми горячей христианской веры и, тяготея к монашеству, Павлина Ивановна не раз говорила ему: «Давай оба в монастырь уйдем — я в Иерусалим, а ты на Афон?», однако супруг рассудил иначе: «Нет. Иди-ка в монастырь ты (стоить заметить, что о. Антонин неоднократно предлагал ей приложить свои труды к основанию в Горней монастыря), а я останусь пока растить детей.
Блажен человек, коему, как и премудрому Соломону открывает Господь, что мир, и вся яже в мире — суета сует, и тление, и прах: в 1888 г., 38-ми лет от роду, с согласия супруга Павлина Ивановна оставляет четырех сыновей, дочку (которой к тому времени исполнилось только два года), суетный сей и непостоянный мир и уезжает в Иерусалим в только основывавшуюся тогда Горненскую обитель.
Кроме своих рук и знаний она взяла довольно значительную часть своего состояния, чтобы по реченному слову Господню, яко премудрая раба на пять дарованных Им талантов приобрести ещё пять.
На то время была там лишь общинка, основанная начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандритом Антонином (Капустиным). И весьма желал он видеть Павлину Ивановну среди сестер (а паче же — и во главе их) новообразуемой общины.
И Господь сподобил батюшкину прабабушку монашеского чина. Первый постриг в сей Богоспасаемой обители совершал Святейший Патриарх Герасим — в храме при Гробе Господнем Павлина Ивановна была пострижена в мантию с наречением имени Павла.
А в 1913 году монахиня Павла приехала на побывку из Иерусалима на родину. Позднее ее дочь — Полина, об этом событии вспоминала с тихой христианской радостью: „Я мамочку в жизни один раз видела, но я об этом не скорблю, — я радуюсь о ней, радуюсь о том, что она молится за весь род наш и за весь мир. Я свою мамочку как бы пожертвовала Господу на молитву“.
И как, воистину, сильна была матушка молитвою. Полина, на то время будучи замужем за князем Василием Бриллиантовым-Болотовым (Весьма интересна история двойной фамилии князя Бриллиантова-Болотова. Он очень высокого роста был, рассказывал о. Макарий, весьма опрятен, строен, одним словом — князь русский! И государь-император Александр Второй, назвал его Бриллиантовым — за образование, за обхождение, за чистоту нрава и за поведение), имела уж сына — батюшкиного папу, 2-месячного Николая.
Матушка Павла склонившись над ним и, вглядываясь в спящее лицо младенца, предрекла открытую ей Господом дальнейшую судьбу их рода: „Будешь ты, Колюшка, в свое время сироткой, в свое время будешь взрослый, женишься, у тебя будет супруга и четверо деток, а детки и супруга твоя будут в чине монашеском, я умолила Господа, что б они были в чине монашеском“.
Ее слова были пророчеством от Господа. Николай Георгиевич вырос, женился, а тут революция. Отца его в 26-ом году приговаривают к расстрелу. А ведь, будучи предводителем земского дворянства, батюшкин дед Георгий сколько храмов строил, скольким храмам и людям жертвовал и помогал от своего Боголюбия!
Мама же, не перенеся такой утраты, умирает от разрыва сердца, брат после похорон мамы тоже умирает от разрыва сердца; сам папа лишается вскоре и последнего крова — всё пожгли, все погорело; и вот он круглый сирота.
Из такого знатного, богатого рода, и вдруг с сестричкой своей 10-летней Танечкой сделались нищими: ходили по селу, побирались, кусочек хлеба просили.
От Господа стопы человеку исправляются. Святым благословением Небесным папа предан был в руки добрых людей. 13-летнего круглого сироту воспитали, женили.
Вера Ивановна Нарышкина замуж-то выходить не хотела — она в монастырь хотела идти, да время было такое — тридцатые годы, какой-то тебе монастырь, тут бы хоть сама жива осталась бы!
Скорби того времени не обошли стороной и мамину семью. Мамин дедушка Василий Илларионович до революции был земским воеводой, славен на всю округу, на весь уезд был! Но вот новая власть, новые порядки — в 32-ом году, 80-летний старец занемог, местный батюшка причастить пришел его, да и далее по христианскому обычаю умер человек, в церковь отнести бы его… Да власти сказали „Нет!“
Запретили и в церковь нести его, запретили и на кладбище хоронить. Хоронить повелели в туалете, да не в переносном смысле — буквального исполнения требовали!
Оставшийся мамин дядя Владимир, ночью (потому — что днем и не разрешали) схоронил его прах возле погреба. Дежурившая при этом „контрреволюционном акте“ милиция запретила хоронить в гробу, сказали: „Ничего уже ему не надо, закапывайте, да побыстрее.“
Под несколькими сбитыми хлевными досками, ночью, на огороде у погреба был похоронен человек всю жизнь верой и правдой прослуживший Господу, Государю и державе Российской.
Пострадала и мамина мать, мамин дедушка по матери пострадал, кто в ссылке помер, кого отравили, кого застрелили, кого уморили, а кого и сослали, и так со всеми расправились.
В такой вот семье и рождается батюшка. Его бы Иоакимом назвать, однако, крестивший его на праздник Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста Господня священник отец Феодосий, еще не зная о пророчестве монахини Павлы, но будучи (за свою непорочную пред Господом жизнь), просвещен Духом Святым, надевая ему на ручку четки, матери сказал:
»Имя даю младенцу сему не в честь мученика Виталия, но в честь преподобного Виталия: от Господа повелено быть ему монахом. Пойдешь против воли Божией — наказана будешь сильно!".
От знатности и величия предков «головокружения» у батюшки не было, и, как-то в разговоре с одним своим духовным чадом, отец Макарий, на его предложение составить генеалогическое древо, заметил, что для него гораздо важнее родство не плотское, а духовное.
И, действительно отец Макарий, рассказывая о своем детстве, отрочестве, и последующих годах, в первую очередь рассказывал о своих старцах, старицах и отцах подвижнической жизни, которые вели его по скорбному, но небошественному пути.
Батюшка рассказывал, как однажды, на его просьбу помолится о его спасении, преподобный Андроник (Лукаш) /†1974/ сказал: «Я о Макарке молился, чтобы он от скорбей и от болезней не поднялся!» — «Что ты, отец, — замахал руками о. Серафим, — да что ж так-то?» «А так, — отвечал ему схиархимандрит Андроник — другого пути к Господу не бывает».
Духовный род отца Макария по мантийному постригу восходит к преподобному Серафиму Саровскому. У преподобного батюшки Серафима был духовный сын, ныне прославленный в лике святых и известный всему Православному Киеву основатель Свято- Троицкого, названного по его имени Ионинским, монастыря — преподобный Иона Киевский /†09.01.1902/.
В свою же очередь, у архимандрита Ионы (в схиме — Петра) был духовный сын, впоследствии окончивший свою жизнь духовником Свято-Успенской Почаевской Лавры — схиархимандрит Прохор (Дубровский) /†20.02.1977/. Отец Прохор и постригал батюшку в мантию.
А по схимническому постригу родословная отца Макария восходит к Глинским старцам, и от них к преподобному Паисию Величковскому, чей постриг, в свою очередь, восходит к Святой Горе Афон.
Преподобным Паисием был пострижен схиархимандрит Иоанн; схиархимандритом Иоанном был пострижен игумен Филарет (Данилевский) /†12.04.1841/, прославленный в лике святых в 2008 году.
Какой великой жизни был отец Филарет! — в момент кончины преподобного Серафима Саровского, идя с заутрени, он увидел возносящуюся душу отца Серафима! Заметьте только: какой чистой жизни были монахи — они души видели возносящиеся!
Игумен Филарет постригал будущего основателя Алтайской духовной миссии архимандрита Макария (Глухарева) /†30.05.1847/.
Отец Макарий — схиигумена Николая (Хондарева) /†1959/, он-то и воспринимал будущего митрополита Зиновия, в схиме Серафима (Мажуга) /+1985/ из г. Тбилиси, прославленного в лике святых в 2009 году.
А уже владыка Зиновий совершил постриг отца Макария в Великую Схиму, а восприемником был схиархимандрит Андроник (Лукаш) /†21.03.1974/, прославленный ныне во святых в чине преподобных.
Комментарии ()
Вы должны авторизоваться, чтобы оставлять комментарии.
Комментарии ()